Трофи-экспедиция 2014 «Южный берег Телецкого озера».
Часть 3. Такая далёкая близкая Балыкча.
(Как всегда в соавторстве Ольги-Папарацци и Сани-Студента, традиция однако)  
За полноту изложения событий, и уж, тем более, за последовательность мы не ручаемся окончательно.
Здесь смесь эмоций и технических описаний.
Приключение становится всё дальше и дальше. Было ли вообще оно? Или нам показалось?  
Автомобили те же. Рожи те же. Делаем тоже самое – спускаемся с горы.  


Август начался сразу с дождя. Ночью и утром. Подтягиваем автомобили к скальному трамплину. Катлетка уже внизу, у ленточек. Унимог на старте у скал. Крузамог правит рулевую тягу, остальные зевают. [spoiler]
C утра пришёл друг Славы с целью забрать Славу с собой. У него была уважительная причина это сделать – ему не с кем стало пить. Но перед этим конечно же пошёл посмотреть на процесс. От дождя его защищал плащ целый и прочный.

Потом пришли Валера, папаЛёша, Пашист. Пришли не с пустыми руками, точнее спинами. На спине в рюкзаках принесли топливо в канистрах и плов готовый в мешке. Еще раз спасибо Диане и Валере. Это ж догадаться – приготовить и принести!
В обед очень хорошо пошёл! Потом появилась группа спортсменов прошлого года из алтайской команды. Судя по разговору, их больше всего интересовал Эскудо. Они недолго тусовались, и как-то незаметно ушли. Чего приходили?
На поляне мы прожили 3 дня. Приятное место, ровное, можно сказать просторное, с шикарным видом с обрыва.
Только воды нет. Зато есть тент, который натягивается специально так, чтобы дождевую воду собирать в ёмкости. Пить ее не хочется, она почему-то мутноватая, но посуду или морду мыть можно.
Два костра само собой. У одного только еда. У другого сушится одежда, поются песни, ужинается ужин или завтракается завтрак. Дожди размачивают тропу. Все грязные, как свиньи. Но есть одна возможность постирать вещи. Надо в дождь или после дождя (а значит, в любое время) уйти с тропы в кусты или траву и походить там немного. Снаружи грязь смывается просто отлично! Потом посушиться у костра и можно запускать в палатку. Это наш начальник придумал! Заботится о личной гигиене коллектива! Посредине лагеря проложена новая трасса в объезд каменной тропы. К вечеру в лагере все автомобили, и все участники экспедиции.
Ночью пели песни, но вдруг пошёл «долгожданный» дождь и всех соловьёв ачелманских разогнал.
Утром так хотелось, чтобы не было дождя, и согласно нашим пожеланиям его утром и не было, он пошел чуть попозже, часов в 10. Подготовились к спуску Унимога. Морально и физически. Например, зачем-то залили полные баки Унимогу, и на крутом склоне из бака полилось драгоценное топливо.

Мля, страшно-то как. Мне, по крайней мере. Страх мой неосознанный и необъяснимый. Я понимаю, что верёвка надёжная, я понимаю, что дерево большое и крепко держится корнями за камни, потому что жить сильно хочет, я понимаю, что штурмана ещё надёжнее деревьев и осознают степень ответственности, что в их руках жизнь пилота. Но страх всё равно живёт внутри и мешает и гложет и заставляет нервно дёргать ручками и появляется нервный тик.

Для спуска со скальника использовались веревка 16 и 20 мм, 2 БСУ. Одна верёвка использовалась как основная спусковая, 2-я страховочная. Спуск в несколько этапов. Через определённые промежутки спуска требуется перестёгивание БСУ на нижние ступени. Безопасность превыше всего, поэтому спуск шел медленно и осторожно.

Ночь смывала наши следы дождём. Вдруг с утра оказалось, что в мире есть синее небо и солнце. Мы вышли из каньона Ачелмана на склоны каньона Чулышмана, здесь другая погода, здесь простор и облакам есть где разбежаться… Ленточки – знаковое место. С этой точки всё другое. Дорога, погода, природа. Дожди сопровождали нас несколько дней и сам спуск от каменного лба до кедра с ленточками. А потом они остались поливать ущелье Ачелмана, а над нами открылось уже подзабытое синее небо. Солнце рассыпалось золотыми лучиками по лесному склону, делясь с нами теплом и создавая радостное настроение.

Но пока мы под дождём и проходим по очереди небольшой участок, состоящий из площадки, каменного лба высотой не менее 5 метров, крутого склона с редкими камнями и от того очень скользкого под дождём.
На склоне нет леса, растут старые кусты. Склон от камня до ленточек метров 100. Внизу относительно ровная площадка и место глубоких размышлений – куда дальше ехать?

Гриня – главный по верёвочкам. От свалившейся на него счастливой ответственности Гриня начинает нервничать, кричать и терять голос. (Мне кажется, что голос у Грини – это отдельная, самостоятельная личность, которая сбегает от Грини в особо ответственные или исключительно безответственные моменты). После того как голос говорит Грине «до свидания, увидимся дома» выразителями эмоций становятся руки и глаза.

Я повторюсь, и ещё не раз, что смотреть процесс спуска страшно. Это мои субъективные ощущения и переживания, и я допускаю, что они отличаются от эмоций других участников экспедиции. Вполне допускаю, что они сильно отличаются от эмоций других участников экспедиции. Вполне возможно это потому, что видеть автомобили более 4 т. весом, о которых ты знаешь, что они ездят по дорогам различной сложности, по бездорожью с умеренным уклоном, висящими мордой вниз на склоне на 2-х верёвках и понимаешь, что держат эту тушу 2 человека! Рациональное в мозгу отключается и остаётся какой-то необъяснимый страх. Я очень сожалею, что фотографией не смогла передать все сложности маршрута.

Снять общий план не получалось, потому что отойдя на небольшое расстояние тропу и участников сразу закрывали кусты и деревья, а обещанный квадрокоптер, так и не прилетел к нам. Однако вернёмся к нашему продвижению. Разведчики ушли исследовать склон горы на предмет дальнейшего направления спуска. Надо найти оптимальный вариант. Тропа уходит влево. Хороший уклон, на котором каменюки плотно переплетены с корнями елей и сосен, переходит в узкий траверс, зажатый огромными «чемоданами», непроходимыми для авто.

Здесь сразу было понятно, что надо искать «короткую» дорогу, вне основной тропы. Спустившись к «ленточкам» мы поразились тому свинскому отношению местных жителей к своей природе. Несметное количество бутылок, банок и другого мусора годами оставлялось на поляне! Место отдыха напоминало кусочек городской свалки. Мы решили использовать сие «богатство» на пользу нашим целям. К этому времени нашими разведчиками была найдена «та самая короткая дорога» и начиналась она крутым лесным склоном сразу за огромным поваленным в незапамятные времена деревом. Ствол был почти исторический памятник, ибо присутствовали на нём надписи типа «Здесь был Чапылдай» чуть ли не 50-летней давности. И на этом бревне отдыхают все, кто идёт по тропе. Чтобы это бревно не пилить решили набить мусором мешки, которые мы тащили из города. Мешки у нас гигантские! Белые, плотные они были взяты для одной из идей нашего архистратига по преодолению каменных преград. Планировалось их набивать травой (!), опилками (!!) и ехать по этим мешкам, мягко преодолевая «чемоданы».

В итоге идеи не осуществили, мешки ехали в кузове и всё время лезли своей яркой белизной в кадр. В мешки мы складывали котлы и сковородки общака, в мешках ехала тушёнка. В такой мешок начали собирать мусор, очистили малюсенький кусочек поляны. Позже, уже в Балыкче, наш воевода Олег выслушал от какой-то местной жительницы, что мусор этот наш, что мы бессовестные, понаехали, понагадили. Олег оправдывался, но вот убедил ли в обратном не известно. Штурмана собрали один мешок. На самом деле на поляну требуется неведомое количество мешков, человекодней и вертолёточасов, чтобы вывезти накопленное десятилетиями «добро».  При этом «ленточки» энергетически заряженное место, например, сотовый телефон Джонни штурмана стал показывать на своём мониторчике, что он заряжается. Без проводов. Просто от руки или от окружающего пространства.

В итоге мешок нам не пригодился, потому что подрихтовав большой  камень, который нам мешал, унимоги спокойно перевалили через антикварное бревно и начали спуск по «короткой дороге».

Шустрая Эскуда обогнула бревно и встала в хвост. Катлета вначале умчалась вперед по тропе, но потом поняв, что это ошибочное решение, по лемурьи цепляясь лебедками за деревья, пролезла траверсом по лесу и влилась в стадо.

Стадо медленно двигалось к деревне Балыкча. Целью назначенной стаду на вечер текущего дня, была ровная, относительно окружающего пейзажа, площадка, заросшая жирным баданом. И ещё одна площадка чуть ниже, поменьше и покривее. На этих площадках надо разместить спальный район, кухню и автопарк. По склону лесом спускаться можно, предварительно запустив вперед штурманов с бензопилами, потому что нехоженый склон завален упавшими деревьями старыми и недавно упавшими.

Спуск автомобилей только с использованием БСУ. Принцип тот же – на одном БСУ идёт спуск, второе для страховки. Перестёгивай БСУ с дерева на дерево, главное быть уверенным в якоре, а то в один прекрасный момент оказывается, что он падает на автомобиль или на штурманов. Опытным путём было выявлено, что ель и берёза одинаковой толщины имеют различную степень сцепления с грунтом. Конечно могучий кедр вне конкуренции, но кедры остались выше в горах. Ель держится в грунте слабо и при нагрузке норовит упасть, потому что часто под деревом моховая подушка и камни. Берёза и осина растут на более плотном грунте, корневая система, видимо, мощнее, и поэтому в качестве якоря гораздо предпочтительнее. По дороге до бадана встретились камни. По камням надо было ещё и поворот сделать, а потом с 1,5-метровой высоты «спрыгнуть».

Здесь автомобили аккуратно соскальзывали, полностью завися от надёжности штурманов-БСУшников. Уже стало будничным, то что кто-то загнул рулевую тягу, на этот раз Унимог. За день прошли метров 150. Невелика скорость, зато сброс высоты почти такой же. К вечеру стадо растянулось метров на 100.

Катлетка «умчалась» вперёд за нижние баданы, замыкающая машина уткнулась в спуск к верхним баданам. Палатки и гамаки тоже разместили кто где успел найти место. (деревни такие – Верхние и Нижние Баданы). Костёр-кухня на склоне среди камней. Мне почему-то страшно было, что мы полностью не загасим костёр, а вокруг толстый мох, и он загорится, и спалим полсклона на фиг. Дождя-то нет и сухой мох под ногами непривычен. В очередной раз пилот Сергей (все его знают, как Скромный) помогал девочкам готовить ужин. Видимо, заботы по кухне у него были в качестве медитативных релаксирующих упражнений после напряжённого дня.

У штурманов тяжелая задача и большая ответственность за жизнь пилота. Штурман бегает по склону, штурман таскает бухты толстых, мокрых верёвок, штурман висит на отвесе, штурман работает на БСУ. Бывает, штурман помогает таскать всякую кухонную утварь и продукты. А что делает пилот? Пилот сидит, а точнее стоит в спускаемом аппарате, потому что уклон такой, что сидеть не получается. Сидит и в напряжении смотрит на штурмана, который ему дорогу показывает, под ногами педали разные. И понимает пилот, что держится на верёвочке. И пусть верёвочка двадцатка, но удерживают её 2 человека. И жизнь пилота полностью в руках этих двоих. Пилот может выйти размяться, пока спускаемый аппарат висит в очереди, став на время штурманом другого автомобиля, поучаствовать в страховке, потаскать верёвки…

У Нижних Баданов есть балкон с красивым видом на устье Чулышмана. Можно сидеть на брёвнышке, свесив ножки над многометровым обрывом и любоваться открывающимся простором. После баданов вышли на лесной склон, который сильно пострадал от урагана. К старому валежнику добавился свеженький – ели и кедры.

"Это не мы, это ураган!"
У бензопильщиков давно исчезла в глазах вселенская печаль и появилась лёгкая озверелость.

В этот день было много гостей. Пришли гости из клуба 402-й километр, пришли наши одноклубники, приходили и помогали принести воды наш одноклубник и сочувствующие из «Крокодиллы».

Вечером правили рулевую тягу Фордомогу. Да так правили, что пришлось укрепить, приварив дополнительно кусок железа, чтобы хоть как-то она была рабочей.

У Унимога периодически загадочно и непредсказуемо пропадает зажигание. Оно как голос Грини тоже живёт своей жизнью.

Вышли на «перекрёсток». Это очередная условно ровная  поляна с поверхностями различной градусности, где ещё можно ставить палатки. Гамаки очень даже рулят. Утром Катлетка малость поремонтировалась. Все автомобили подтянулись к перекрёстку. От перекрёстка открываются «радужные перспективы» – шикарный проспект, метров 100, без уклона и камней, а потом неожиданно заканчивается резким поворотом со спуском, а там всё то же самое – камни и свалы.
Мы, проехав эти замечательные 100 метром сворачиваем в кусты чуть раньше, и выходим на тропу ниже «чемоданов» и в этой части ровной хоть и уклончивой тропы наши «радужные перспективы» закончились.

Совершив поворот тропа превратилась в подобие каменой лестницы со ступенями различной ширины, размера и крутизны. До нижних «ленточек» оставалось совсем чуть-чуть. Но на это чуть-чуть у нас ушёл не один день. Вода – главный дефицит, мы всё дальше от реки, а до Балыкчи так же далеко. Две девушки могут принести не более 20 литров воды, затрачивая при этом около 2-х часов. Сначала идет подъем по каменистой тропе до скального сброса, потом по лесу и вниз по склону в каньон Ачелмана. А потом обратно, но уже с 10 литрами воды в рюкзаке… А на тропе очень вкусная и спелая черная смородина… Я и Лена штурман пошли за водой на Ачелман. Возвращаемся к уютному лагерю над скальником, идём искать спуск к воде. Мне чегой-то очково, я оказывается боюсь медведей…

Сползли к реке, набрали воды, даже помылись маленько, вода-то холодная. Без приключений поднялись по крутому склону, вернулись в лагерь с водой. Погода вдруг испортилась. На нас стали наезжать туманы-облака и периодически нападать дожди. У «нижних» ленточек пытались разместить табор. Первую ночь у ленточек в палатке мне казалось, что лишнее движение – и я уеду в овраг. Следующую ночь перенесли палатку ниже ленточек, к точно таким же ощущениям добавилась дождевая вода набежавшая ночью под коврик, в то время когда я съезжала к торцу палатки и упиралась ногами в стенку. У других участников в эту ночь был ещё более мокрый опыт ночёвки.

Лена штурман проснулась в 5 утра от того, что вода с тента, набрав критическую массу, вылилась внутрь гамака. Скромный тоже каким-то образом набрал полную палатку воды. Утром «мокрушники» пытались сушить вещи у костра, но туман и дождь по очереди мешали скорому успеху этого безнадёжного дела.

Кухня-столовая  тоже не радовала комфортными условиями. Кривой склон сам по себе малопригоден для размещения кухни, а в дождь превращался в неимоверно скользкую горку. Перемещение по ней особенно с чем-нибудь горячим в руках превращалось в экстремальное шоу без страховки. Скромный, например, поскользнувшись  с кружкой кипятка показал такие чудеса эквилибристики, что цирк «дю солей» мог бы брать уроки мастерства.

"Бурханим"
А однажды перед очередным дождём Маша принесла нам блины!!! То есть она их на полянке внизу напекла (а нас 20 человек и каждому досталось не менее 3-х) и принесла на гору! Опять приятный сюрприз…. С тропы ушли направо в овраг густо заросший мелкими кустами. Овраг у «нижних» ленточек каменными ступенями не менее 1-1,5 метров, и продолжается свалом тоже в кустах. На каменных ступенях надо спуститься, а потом повернуть налево и выскочить на площадку с ленточками.

А уж какая красота открывается с площадки с ленточками! В Балыкче можно домики считать, по дороге букашки-машинки ползают. Река Чулышман, и мы выше или на уровне облаков… А разведчики тем временем опять ищут возможность обойти тропу.  

По тропе спускать не получится.  И вроде бы можно провести спуск поперёк тропы, срезая углы. Выйти на очередной участок каменного триала.

(А здесь нам про спуск расскажет штурман Эскуды - Саша-Студент)...
Действительно можно, но получается, что срезать узкий участок тропы проходится по близкой к вертикали траектории. Срезаем дважды – обходим камень с ленточками справа (тропа его обходит слева)  и пересекаем уходящую вправо тропу под прямым углом. Было целая история с тем, чтобы выставить машины с тропы на этот спуск, т.к. пространства для маневра практически нет, а якоря все хиленькие.

Такого крутого спуска, как после пересечения тропы, еще не было. БСУ цепляли за сам камень, обхватив его двумя или тремя стропами, а также за «ленточное дерево» на удлинителе.

В разгар спуска пришли с дарами одноклубники со второй экспедиции (помню Валентину Куликову, Женю Шальнева и Дениса Шиляева, остальные в тумане борьбы со спуском) – удивлению и матам их не было предела!

На спуске Унимог еще и соскользнул пару метров на заблокированных колесах и опасно скаканул в сторону обрыва, работаем еще и с боковой страховкой. Эскудо в этот день спустить не успели, и спускали на следующий день с заглушенным двигателем, чтобы избежать масляного голодания двигателя, но БСУ эту легкую машину держат так хорошо, что пришлось заводить машину и помогать колесами, и это при спуске почти по вертикальной стенке вниз!

Зато в этот день отработали на двух машинах следующий сложный участок за нашей срезкой – очередное узкое место и, к сожалению, без объезда. Справа скала, слева обрыв, с которого, кажется, можно катиться кубарем до самого Телецкого, посередине во всю ширину тропы «чемодан» размером с Эскудо. И все это на повороте.

Все тут ловили диагоналку, страховались помимо двух БСУ сзади вперед вправо лебедкой, при этом передние колеса вывешивались на высоту около метра даже у Эскудо (кое-что из этих моментов фоталось и отправлялось сразу на форум). После этого «чемодана» снова сокращаем поворот, сваливаясь с тропы налево и метров 100 по неудобным камням с тремя перецеплениями БСУ слева-справа по ходу движения. Машины двигались как человек-паук, только веревки сзади.

В районе верхнего БСУ на камушке валялся разный скарб – кувалда, бензогенератор и ещё что-то по мелочи, что сносилось по мере продвижения и надобности штурманами вниз. Среди всего прочего валялось пара полторашек, одна из них с розово-малиновой жидкостью. Оля с Леной в разное время хлебнули этот коктейль, предназначенный для бензопилы. Еще несколько человек чуть не хлебнули. Невесело получилось. Тот случай, когда прежде чем выпить, надо понюхать!

В общем, Котлета скачет впереди, за ней Фордамог, Унимог, Крузамог и Эскудо. Эскудо в хвосте оказался не случайно, эти немцы давно вынашивали план обгона более узкого и легкого автомобиля, после которого им заново приходилось строить дорогу под себя, построенную до этого под «директорский» Унимог. И маленькому автомобильчику часто стало не хватать штурманов, поэтому над склоном стал раздаваться крик штурмана «Эге-гей! %@$* кто-нибудь хоть останьтесь!» Но надо отдать должное штурманам всех экипажей, кидавшихся на отвесы, встававших на БСУ и помогающих таскать аж четыре лесенки-трапика, уже закрученных в узел.

Пишу больше про Эскуду, потому что как у его штурмана с ним было больше работы. Там, где унимоги пропускали камень под мостами, Сузука неминуемо садится на пузо, значит на этот камень надо наезжать, значит нужен трапик, чтобы съехать тоже ставится лесенка и т.д. Траектория движения Эскудо сильно отличалась от стальных, ему просто не хватало геометрии. Приходилось сильно расчищать дорогу от камней или сравнивать её трапиками. Сколько раз он висел на сплошной защите брюха, соскользнув с валуна или лесенки и беспомощно вращая колесами в воздухе… А унимоги тут просто на «жЫре»  (разг. от англ. «crawler-gear») чих-пых прочапали… Зато мог себе позволить спрямить или развернуться там, куда любой из «могов» просто не входил. У высоких (не только по дорожному просвету, но и по общей высоте) мерседесов другая проблема – их работающая на скручивание рама прижимала подвижные кузова-кабины ко всем деревьям и скалам, вдоль которых двигалось авто. Чтобы этого избежать все свободные штурманы (от одного до ∞, включая пилотов других машин) оттягивали кабины за крыши-борта с помощью системы подвижных блоков (полиспаст) и мускульной физической силы. Это намного эффективнее и безопаснее, чем просто висеть на борту автомобиля или даже просто тянуть за веревку, привязанную к верхней части машины. А когда толпа штурманов налегает на веревки, то не только кузов выравнивается («Ээээ! Вы меня сейчас на бок перевернете! )»(с), но это служит еще и дополнительной страховкой от сползания и соскальзывания транспорта в пропасть.

"Вид из кабины на тропу и штурмана"
Показала и свою эффективность, и возможность обходиться меньшим количеством штурманов на отвесе боковая электрическая лебедка Фордамога. В тот день три машины встали (точнее «развесились» на тросах) на последнем «гадюкином» склоне перед тем самым траверсом, на который автомобиль уже не вмещается в ширину, а два авто выше по склону и у начала которого расположился в предыдущий день базовый лагерь (забегая вперед – на следующий день лагерь остался там же, т.е. место на три ужина). Прекрасный вид на Чулышман и Балыкчу.

"Ты над пропастью не спи (палатка Скромного)"
Для установки палаток (гамаки не у всех, да и семейные вдвоем в гамак не умещаются), используем лопаты, ломы, кайло – делаем кто гнездо, кто пандус, потому что рельеф становится всё хуже, склон всё круче, плоских пятачков земли уже не остается. Стоит отметить, что поиск путей объезда и проезда сложных, узких, страшных и опасных участков требовал многих и многих штурманских разведок. Например, спуск с верхних ленточек разведывался почти сутки и как минимум тремя большими пешими разведками, включавшими и пилотов и штурманов.

На передних рубежах боевой разведки активно работали Саня Флай-Бай и Алеша Котлеткин. Последний вообще несметное количество раз поднимался и спускался по тропе, устанавливая все новые рекорды скорости подъема и спуска. И бегал он не просто по прихоти или для общего здоровья, поднимаясь утром следующего дня очередной раз напрямик, мимо тропы, нашел, пожалуй, единственный и что самое важное – в нужном месте находящийся «короткий путь» к подножью, к Балыкче. Всё как мы и планировали, для чего брали сотник метров тросов и ваяли БСУ, учась ими работать на тренировочных выездах. Склон «гадюкин», тот самый, на верхней части которого Гриня не мог договориться с лошадью аборигенной породы даже на языке силы, был опасен не только крупными валунами и большим уклоном, но на его середине обитала самая настоящая гадюка, выползающая иногда погреться на камушке, практически на том, где у нас был обеденный перекус.

Метровым куском старой веревки казалась сброшенная ей кожа, валявшаяся тут же. Сама тропа спускалась по склону серпантином, склон шириной метров 15. Но нам по нему ехать только прямо, только вниз, по левой его части. Чуть ниже гадюкиного домика-камня на середине пути лежит чемодан, и растет дерево.

Не знаю, как тут ехала котлета, хотя она кажется по нему и не ехала, но все остальные машины испытывали проблемы с этим валуном и деревом. Котлета с Вадиканом со своими двумя лебедками достаточно быстро выставилась на спуск, и они начали его. Их оптимизм и скорость продвижения, подтверждавшая перспективность данного направления, сподвигли экипаж Фордамога также выставляться на спуск, когда котлета была на середине спуска. Как я уже говорил, там начинается траверс в одну тропу.

Сначала со склона надо на него повернуть направо (потому что прямо – обрыв в долину Чулышмана/) Первой проблемой был именно этот поворот, автомобиль нужно страховать от скатывания в пропасть. Потом через пару десятков метров прямого участка по тропе надо-таки сворачивать с неё в пропасть. Места, чтобы поставить машину перпендикулярно склону, нет. Поэтому велик крен и опасность опрокидывания. А кувыркаться там можно долго – уже потом, когда смотрели снизу на точку последнего базового лагеря на горе, он оказывается так был еще высоко и далеко, практически на вершине (так как раз перелом рельефа). В общем, процесс сложный, требующий страховки, и не быстрый. А надолго тропу перекрывать ни авто, ни веревками нельзя – тут даже всадник не объедет, не то что стадо коров. Посему выставление машины происходит без задержек и промедлений, чтобы освободить тропу. Котлета спускалась на задней лебедке и 100- метровом  красном 16мм тросе, на спуске Газельвагена использовали самые мощные тросы. Спуск одного автомобиля занял больше двух (три?) часов. В каждый момент времени машина должна висеть минимум на двух тросах – на одном спускают, второй страховочный. В том числе при перецеплении БСУ, старались соблюдать этот принцип. Опытным путем еще ранее выяснили, что красная веревка годится только для маленьких машин, даже в качестве страховки не подходит «-могам».

Спуск заключался в том, что спускали на максимальную длину троса, чтобы сократить количество переносов БСУ, т.к. это лишние затраты времени и сил, вместе с тем, заранее определялось дерево, за которое будет зацеплено следующее БСУ, а штурман вел учет оставшейся длины веревки: - Сколько осталось? - Верхнее БСУ – 10 метров! - Нижнее БСУ – 5 метров! - Закнекх…. Закрехп…Зачикерить!!! - Готово! До конца дня успели спуститься только котлета и Унифорд. Коротенечко порадовались внизу, и понесли наверх тросы, стропы, шаклы и БСУ, т.к. уже смеркалось. Наши друзья и гости добегали до нас за 20 минут. Мы с железяками и веревками, наказывая самых быстрых более тяжелыми рюкзаками, потратили на подъем больше часа.

Лагерь дробится в зависимости от найденного ровного места.
Несколько человек уходят в нижний лагерь, так как палатки ни на тропе, ни возле неё поставить нет возможности.
Кто-то приспосабливается пытаясь спать на неровном склоне.
Часть команды живёт в гамаках. Для кухни найдены три ступени возле тропы.
На одной костёр, на второй утварь разная и продукты, третья – место размещения команды во время завтрака-ужина.
Пришли уже в полной темноте. Зато весь такелаж наверху и завтра с утра можно продолжать спуск всеми машинами. Унимог и эскудо в этот день не проехали ни метра. Эскудо второй день припаркован пузом на камне.   На следующее утро начали выставлять Крузамога Скромного. Эта здоровая неповоротливая махина требует к себе повышенного внимания, Сергею же ведь не откажешь, когда он просит: «Ну, ребятушки! Ну, отвесьте, пожалуйста, сил нет, как страшно!» Да и его реально тянуло в пропасть. Гламурные хромированные лесенки по бокам кузова постоянно норовили остаться на каком-нибудь дереве, вот и в этот раз на описываемом выше камне пришлось постараться и сильно оттянуть кузов. На этом же камне, когда Крузамог уже свернул на траверс и освободил от тросов проезд, раскорячился Унимог Олега, так неудачно очередной раз потеряв то ли искру, то ли давления топлива, и упершись тентом в это же дерево. К тому же съемная задняя электролебедка, которой было поручено спасение тента, опять высадила аккумуляторы. Потеряли тут не меньше часа, заряжая аккумуляторы, поднимая на хай-джеке и подкладывая камни.

В общем камень все-таки сдался. В это время Крузамог уже готовили к спуску с тропы на финишную прямую. И пока почти все штурманы были заняты спуском Крузамога и выставлением на спуск с тропы Унимога Булгакова, экипаж Эскудо, не имея возможности выбрать иной путь и соскользнув с трапиков, уселся хорошенечко на раму на злополучный валун, приложившись еще и крышей, чтобы было интересней и появился риск разбить заднее боковое окно. К этому моменту на Сузуки не осталось ровной ни одной кузовной панели, включая мятые-вырванные пороги и дырки в полу от втыкавшихся снизу трапиков, левое пассажирское стекло было разбито еще при подъеме на перевал. Какие бы то ни было попытки помочь лебедкой или колесами только усугубляли положение, сделав положение машины уже реально опасным и шатким. Устроив истерику в эфире, убедил-таки штурманов, скопившихся вокруг Унимога (там был тот самый ответственный момент выставления машины на спуск) прийти и помочь экипажу, терпящему бедствие. Максимально надежно закрепив Унимог, бригада выдвинулась на помощь. Стандартные методы не помогали и было принято решение использовать метод Мюнхгаузена – своей лебедкой перпендикулярно в бок, через блок, закрепленный на березе на противоположной стороне склона на высоте около 4-5 метров, тянуть самого себя за крышу. Только такой способ позволил и занести морду автомобиля на траекторию, и, одновременно, оттянуть крышу от дерева. Сузука спасена! Всем спасибо!

Пошли спускать Унимог! Крузамог закрепили на склоне перед самим финишем, освободив трос и штурманов, начал спуск Унимог, через некоторое время за ним – Эскудо. Спускались на безопасном друг от друга расстоянии (это контролировал Гриня), соблюдая ТБ. Эскудо перецепляли реже, потому что спускали на стометровом тросе и полтиннике, в то время как унимоги – на полтинниках, поэтому экипаж Сузуки норовил постоянно догнать Унимога. Из впечатлений – склон очень крутой, идти порой невозможно, на попе быстрей; примятые по ходу движения кусты – очень скользкие, как для хождения по ним, так и для автомобилей – скользили на раз, надо быть внимательнее; в траве и под кустами на склоне много камней, и ни в коем случае нельзя, чтобы они полетели вниз, поэтому те, что покрупней, оттаскивали в сторону и укрепляли, упирая во что-то, или подкладывая более мелки камни, но то и дело слышалось «Осторожно, камень!» и прячешься за дерево. Никто не пострадал.

Несколько часов продолжалась рутина по спуску, перецепляли БСУ много раз. Так как работали одновременно 4 команды на БСУ, то чтобы не путаться, проименовали точки по имени тех, кто стоит на БСУ – путаница между «верхними», «нижними», «красными» и «вторыми белыми» прекратилась. И вот он, пологий выкат на поляну, где уже ждут местные жители, товарищи из нижнего лагеря, идем колонной.

Мы сделали это. У нас получилось! К 19-00 все автомобили прошли тропу и спустились в село Балыкча. Зрители в основном дети и женщины, так как мужчины уехали на покосы. Скромный заранее подсуетился и сгонял в ближайшую кафешку, заказав на вечер там на всю команду 45(!) вкусненьких, жареных беляшиков с настоящим мяском.

После финиша и интервью журналисту местной газеты команда покидает село и едет в облюбованное еще в прошлом году место на реке Башкаус, чтобы отдохнуть и отмыться. Доехали до Башкауса уже в темноте и с ходу не смогли найти наш поворот, поплутав по каким-то сухим каменистым руслам, оставшимся видимо от недавнего наводнения. Сил хватило на установку лагеря, бани, сбор дров и небольшой ужин. На этом наш замечательный категорийный участок чёрного маршрута закончился.

Следующий день нас встретил прекрасной солнечной погодой, прекрасной поляной среди сосен и берёз на берегу Башкауса и начальником-именниником. Мы не могли пропустить такого количества праздников сразу! Поэтому день прошёл весело и непринуждённо.

С утра провели экскурсию на реку Чебдар. В поход собрались 6 человек. Сходили недалеко, не более 1,5 км., очень красиво. Тропа сначала идёт по верху каньона, потом спускается к реке, потом опять поднимается наверх, а Чебдар прячется в отвесные стены каньона.

Нашли тихую заводь за огромным валуном, устроили купание. В лагере народ тоже не бездельничал – ремонтировали машинки, развернули прачечную с пошивочной, готовился к празднику и прочие важные дела.

Сам праздник с бутербродами красной икры, марочным виски, тортами, подарками, баней, белочками описывать не буду, это неинтересно было. Поздним утром снялись с места и поехали в сторону дома.

"Гриня варит сырный суп"
Мы уже опаздывали на запланированный финиш, поэтому долго отдыхать не было возможности. Ну а ехали домой обычно – пообедали в кафе под Кату-Ярыком и поужинали в Акташе. По дороге кто-нибудь терял искру и ремонтировался. В Унимоге было очень жарко и ехавшие в нём, чуть не схлопотали тепловой удар, и, наверное, не раз вспоминали ачелманские прохладные дожди. Ночевали под Чикетаманом. А потом уже за Искитимом.

В Бийске встретились с командой, проходившей тропу в прошлом году, фото на память. Вот такая вышла история.